Мария Колесникова, один из главных лидеров протеста в Беларуси, арестована и находится в СИЗО: на нее заведено дело о “захвате власти”.

Власти Беларуси пытались выслать ее из страны, но не смогли: Колесникова порвала белорусский паспорт и отказалась уезжать за границу, как ее соратники, которых все-таки удалось выслать.

10 сентября она рассказала об угрозах, которые получала от силовиков, и о том, что ее обещали отправить за решетку на 25 лет и “вывезти живой или по частям”.

Радио Свобода поговорило об этом с сестрой Марии Татьяной Хомич. Она не удивилась поведению Колесниковой: по ее словам, “Маша всегда была такой”.

“Изменилась ли она за последние месяцы? Она с детства очень уверенный в себе человек, – рассказывает Татьяна Хомич. – Но я думаю, что последние несколько месяцев только укрепили ее уверенность в себе. Я не заметила в ней кардинальных изменений, не сказала бы, что Мария сильно изменилась. Маша всегда была такой. Это Маша, которую я знаю всю свою жизнь”.

«Даже живя в Германии, Маша десять лет каждый день звонила маме. Когда в детстве мне делали уколы, Маша плакала со мной из солидарности. Она отличный эмпат. Кроме близких родственников, у нас очень хорошие отношения с более дальними: бабушками и дедушками, двоюродными братьями. Мы все очень часто видимся. Теперь нас всех поддерживают”.

Татьяна говорит, что ее сестра Мария больше всего интересуется и участвует в проектах, связанных с искусством, не только с музыкой.
По словам Татьяны, она не удивилась, когда ее сестра пошла в политику.

“Я думаю, ей это очень близко, – замечает Хомич. – Говорят, что сферы политики и искусства далеки друг от друга, но я думаю, что это совсем не так. И Мария тоже это повторяла: что свободное искусство не может существовать в стране, где нет свободы слова, где есть цензура. Человек, по ее словам, не может развиваться, что-то создавать, реализовывать себя, когда на него давят, когда он не может выразить себя”.

“Поэтому неудивительно, что Маша попала в политику: человек искусства не может быть вне политики, – подчеркивает Татьяна. – А в нашей стране власть оказывает влияние, давление на свободу слова, самовыражения, в том числе и на деятелей искусства”.

Хомич не удивило, что Колесникова фактически стала лицом штаба Виктора Бабарико после его ареста.

“Меня это не удивило. Думаю, Мария понимала, что такое могло случиться, и Виктор Дмитриевич тоже. Он собрал команду из очень сильных людей, разделяющих общие ценности”, – замечает Хомич.

Она также подчеркивает, что “Маша ни при каких обстоятельствах не покинет Беларусь по собственному желанию”.

“Я понимаю, что иначе она не могла поступить, – говорит Татьяна, обсуждая то, что произошло на границе. – Я понимаю, почему она так поступила. Маша – крепкий орешек. Ей сказали, что она может уехать из соображений безопасности. Но тогда Маша предаст своих друзей и в первую очередь предаст себя. Она точно не собиралась уезжать из страны. И, зная Машу, я понимаю, что она сделала бы все возможное, чтобы этого не произошло”.

“Мы знаем, что мою сестру насильно привезли на границу. И она показала, что действительно не собирается уезжать из Беларуси ни при каких обстоятельствах. Это она нам сама подтвердила, – подчеркивает сестра политика. – Здесь, в Беларуси, остались ее друзья. Также задержаны Виктор Бабарико и его сын Эдуард.

Маша сказала, что не может оставить их здесь и уехать из Беларуси. Она всегда говорила нам, что сделает все возможное, чтобы их освободить. Она просто не могла уехать”.