Мэра Львова Андрея Садового нет нужды особо представлять. Просто мэр, активный и успешный политик, лидер партии "Самопомощь", с проевропейской позицией, хороший семьянин и интеллигент, сообщает Коррупция.Инфо
— Одной из наиболее нашумевших тем на сегодня является подача е-деклараций. Следите ли за развитием событий? Поблагодарят ли Егора Соболева за эту очень правильную инициативу?
— Слежу и сам подал декларацию. Думаю, что когда-нибудь государство поблагодарит Егора Соболева за эту правильную и своевременную инициативу. Ведь он один из авторов этого декларирования. Через его комитет проходит очень много законов, многие он остановил, но много хороших и правильных инициатив он поддержал. Это и закон о люстрации, и правки к закону, который касается прокуратуры, и теперь вот закон о декларациях. Честно говоря, когда увидел первые результаты – был шокирован. Я занимался предпринимательской деятельностью, и у меня были такие моменты, когда мне не было на что пообедать. Я очень хорошо знаю, что такое бизнес и риски с ним связанные – я управлял предприятием, которое строило линии электропередач. И когда я сейчас вижу людей, которые всю жизнь провели на государственной службе и декларируют целые состояния и миллионы долларов, дорогущие часы – то я шокирован. Это просто неуважение к людям, которые живут в Украине. Мы ведь одна из самых бедных стран Европы и мира. Если суммировать все эти доходы госслужащих – то получится не один бюджет нашей страны. Они все должны быть клиентами НАБУ, прокуратуры – пусть каждый из них объяснит, где взял эти часы и миллионы. Я общаюсь с многими простыми людьми, и после этих деклараций они признаются, что им просто наплевали в душу. Я думаю, что этот вопрос нельзя оставлять просто так.
— Но некоторые члены "Самопомощи" также не отстают. Взять ту же Анну Гопко и ее квартиры, или жену Семена Семенченко, которая стала миллионершей…
— Анна Гопко до того, как идти в политику, не была госслужащей. И Семенченко также. Никто из депутатов "Самопомощи" раньше не был депутатом ВР, не был министром. В этом наша фишка и наше предложение – показать людей, которые сделали себя сами, стали лидерами в своей профессии, в своих социальных группах. А теперь со своим умением, своими талантами пришли в ВР. Я лично доволен членами "Самопомощи" и тем, как они работают. За два года нам есть что показать людям.
— Политологи обещают уже весной или осенью следующего года внеочередные парламентские выборы. Это возможно? Как влияет "мусорная" эпопея на Ваш рейтинг?
— Я занимаюсь политической деятельностью уже больше 10 лет и скажу из своего опыта: рейтинг — это такая вещь, которая постоянно колеблется. Главное, делать вещи, за которые потом стыдно не будет и говорить с людьми искренне. Люди ведь всегда чувствуют, когда с ними искренне, а когда фальшивят. Можно сделать разный макияж и грим, но люди фальшь улавливают. Если говорить о "Самопомощи", то я вообще удивлен их росту и их профессиональным навыкам, приобретенным за два года. Недавно только общался с Оксаной Сыроид – она вернулась из заграничной командировки и рассказала мне, что за границей политики ей говорят: "Оксана, ваша "Самопомощь" поломала все планы Путина". Все потому, что Минские договоренности в его исполнении уже не будут реализованы. Если вы проанализируете выступления Оксаны Сыроид и других ее коллег год назад, когда их называли агентами Кремля, и если проанализируете нынешние выступления руководства государства – то там один в один повторяются слова, которые говорили политики из "Самопомощи". Реализация Минских договоренностей – это просто зрада Украины. Я хочу привести вам один пример: один из самых видных политиков прошлого века – Аденауэр — стал канцлером Германии в 1947 году. Он был канцлером три каденции, и все три каденции его подталкивали к процессу объединения ГДР и Западной Германии. И все три каденции он отказывался, отвечая, что выбирает свободу, а не объединение двух Германий. И только его приемник Коль уже воссоединил Германию. Аденауэр прекрасно понимал, что если объединить две страны, то вся Германия попала бы под влияние Советского Союза и не была бы той Германией, которая есть сегодня – а на сегодня эта страна двигатель ЕС. И в том, что Минск отвергают, есть большая заслуга "Самопомощи". Следующий наш шаг – выборы в ВР по открытым спискам. Это было требование Майдана, это было обещание Президента, и это нужно сделать. Если мы это сделаем – у нас будет другой состав Парламента. То есть Парламент по открытым спискам – это шанс получить качественное правительство, которое будет иметь политическую волю менять страну. Я общаюсь со многими европейскими политиками. Но даже у них сегодня нет оптимизма по поводу будущего Украины в той ситуации, в которой мы оказались сейчас. Власть живет в своем закрытом элитном клубе, где все хорошо. Посмотрите на любую прокуратуру, на эти автомобили, которые в рабочее время стоят под прокуратурой – там идет очень четкая градация и субординация – даже в автопарке. А возмущение простых людей нынче набирает обороты – кто-то публично говорит об этом, кто-то держит все в себе. Но это вызов нынешней власти. Мы сегодня не имеем оппозиции или коалиции – парламент стал заложником олигархических договоренностей. Так быть не может. Возможно, я оптимист, но я почему-то верю, что наш Президент наконец поймет, что он отвечает за эту страну, и у него появится политическая воля поменять сложившуюся ситуацию. Это очень легко сделать – просто нужно заняться декларациями, призвать к ответу и разогнать проворовавшихся, набрать новых честных людей – которые независимы, которые были в бизнесе, которые знают, что такое деньги, ответственность, риски.
— Как складываются сейчас Ваши отношения с Киевом?
— Я всегда действовал в интересах громады Львова и всегда со всеми пытался найти общий язык. Но сегодня очень сложный период. Я не говорю о какой-то помощи или поддержке – просто мне мешают на каждом шагу. Такая ситуация делается не напрямую, но с улыбкой. Если посмотреть на Госбюджет на следующий год – то украинские города не получат финансовую децентрализацию. Только у Львова хотят забрать 700 млн гривен. У других городов такая же ситуация. Я понимаю, что мы вошли в сложный процесс. Я позитивно отношусь к Владимиру Гройсману, потому что понимаю, что он прошел школу жизни, но понимаю, что он не может до конца самостоятельно принимать решения, он также связан с теми или иными людьми. Потому что если ему нужно принять закон, ему нужны голоса в парламенте, а значит, нужно идти на переговоры с олигархами, чтобы они обеспечили эти голоса. Ни одна успешная страна так не строится.
— "Самопомощь" долгое время выступала против Яценюка…
— Это не было какой-то персональной неприязнью, это было скорее непонимание его планов. В отношении коммуникации Гройсман действует лучше, у него больше опыта. А "Народный фронт" — это партия, сделанная на скорую руку, с огромным капиталом, они провели очень дорогую избирательную кампанию, получили хороший результат. Это только подтверждает мое убеждение, что в стране нужно запретить политическую рекламу. Нельзя взять шарик, надуть его, написать что-то на нем и продавать это людям. Мы так никогда не будем иметь нормальной власти.
— Вы так и не ответили о внеочередных парламентских выборах.
— Я не знаю, будут они или нет, но каждая политическая сила должна быть готова к выборам. Посмотрите, как работают правительства других стран. В Италии или Израиле правительство меняется раз в год. Вопрос в другом – мы ведь страна, которая находится в состоянии войны. И я вижу элементы использования этого состояния – дескать, нельзя во время войны проводить выборы. Я не сторонник внеочередных выборов, но они сами толкают к этому страну. Потому к выборам нужно быть готовыми всегда.
— "Самопомощь" выступает против Минских договоренностей. Какую альтернативу предлагаете?
— Принять закон о временно оккупированных территориях, как в ситуации с Крымом – потому что оккупанты должны нести ответственность перед жителями этих территорий. Я думаю, что победить в этой войне мы сможем тогда, когда уровень жизни в Украине станет выше. Для этого всего лишь нужно начать борьбу с коррупцией, и е-декларирование – первый шаг к этому. Выборы по открытым спискам – следующий шаг. А дальше – работа на местах. Вот в этом году мы закупили 7 новых трамваев – эти трамваи Львовского производства. Мы создали во Львове рабочие места, закупаем у них продукцию, платим налоги в местный бюджет, люди получают комфортный транспорт. Это ведь не сложно, правда? В этом году мы проложили 11 километров новой трамвайной линии, через полмесяца откроем новый трамвайный маршрут. Так же можно делать во всей Украине. Вот скажите, сколько наше Министерство обороны закупило самолетов Антонова, сколько самолетов купила наша ГСЧС? Сколько кораблей построили в Украине и закупило государство? Нисколько. А можно было бы жить и работать по принципу: свой к своему за своим. Нужно развивать свою экономику, платить людям зарплаты, платить налоги в бюджет, развивать производство. Приведу только маленький пример, как легко начинать с маленьких шагов – мы в прошлом году ввели в львовских школах обязательный предмет – шахматы. И мы получили лучший результат по ВНО в Украине. Это взаимозависимые вещи.
— Вы сейчас говорите о новых местных проектах, но ведь нельзя не учитывать ситуацию в государстве – коммуналка растет, курс доллара за последние годы вырос в несколько раз, идет война. Какие настроения во Львове?
— Я не думаю, что настроения во Львове у людей как-то кардинально отличаются от остальной Украины. Уровень жизни во Львове на порядок выше, чем в других городах, но у нас другая проблема. Львовяне сравнивают свою жизнь с Краковом, Барселоной. А в Запорожье или Николаеве сравнивают свой город со Львовом. Поэтому многие украинцы приезжают во Львов и понимают, что надежда есть, что можно что-то изменить к лучшему. Надежда есть, но нельзя сделать счастье в одном конкретном городе или уголке. Его просто уничтожат. Именно поэтому мы пошли в политику. Если вы хотите строить успешную страну, без успешной партии это невозможно делать. И это моя амбиция – успешная партия. И когда мне кто-то говорит, что сейчас тяжело, я уже могу спросить – а нашим отцам, дедам не было тяжело во времена Голодомора, войны, во времена советской власти? Я не думаю, что тогда было легко. Мы потеряли один шанс в 90-м году, когда получили независимость и не знали, что такое построить свою страну. Мы потеряли свой шанс после Майдана – на нас тогда все смотрели с открытыми глазами и хотели инвестировать в нашу страну миллиарды, но к власти пришли не те люди и решили работать по-другому. Это все потерянное время. После Революции достоинства очень много проходимцев пришли во власть, и это грустно.
— У Вас есть амбиции стать Президентом?
— Моя амбиция сейчас – сильная и успешная партия. Я сторонник парламентско-президентской страны. Парламент должны быть на своем месте, а Президент должен быть моральным авторитетом. Этакий камертон, который дает чистый звук.
— Всеми ли членами "Самопомощи" Вы лично довольны?
— Я же не присутствую на всех голосованиях.
— Но Вы же видите результаты? Даете какие-то указания?
— Ну есть общая линия, в фарватере которой все должны работать. В целом работой своих партийцев я доволен. Возможно, если бы я присутствовал на всех обсуждениях и голосованиях, я бы не был так доволен, и результат был бы другим, но не думаю, что очень радикальным. Я часто сравниваю тот момент, когда ребята, только пришли в "Самопомощь", и сейчас – они учатся, набивают шишки, берут ответственность, меняются. Для меня главное, что они держаться вместе. Хотя недочеты тоже есть – я постоянно им говорю, что нужно больше ездить в регионы, к людям, вести работу там.
— Угрожали ли Вам? Чувствуете ли давление на себя?
— Знаете, когда по вашему дому раз стреляют из гранатомета, потом второй, затем бросают во двор гранату, и если у тебя маленькие дети, которые живут в этом доме – это заставляет по-другому воспринимать реальность. Я на все это смотрю уже с другого ракурса. Больше всего беспокоюсь за семью – им очень тяжело это все переносить, супруга Катерина слишком тяжело переживает такие вещи.
— Чем закончилась эта история с гранатометами?
— Человека, который бросил гранату, нашли, был суд, его осудили. Я видел его во время суда – парень прошел войну, служил в батальоне "Азов". После его задержания я даже обратился с письмом, чтобы ему дали минимальный срок. Я думаю, что в тот момент, когда он бросил в мой двор гранату – это были эмоции человека, который вернулся с войны и не смог совладать сам с собой. Мне его жаль. Я общался с его мамой, бабушкой – этому человеку нужна поддержка и помощь. Он отсидел где-то год, и я его недавно уже видел. Несколько месяцев назад мы возлагали цветы на кладбище, пришли парни-АТОшники, он тоже был там. А этих людей, которые стреляли из гранатомета, надеюсь, что все-таки найдут. Но искать нужно не их, а заказчиков. Я о своих подозрениях, кто может быть заказчиком, рассказал и следствию, и Президенту. Это люди на очень высоких должностях.
— Как складываются Ваши отношения с олигархами?
— Мне их, откровенно говоря, жаль. Потому что если бы они свои капиталы тратили на хорошие дела – мы жили бы в другой стране. Вот посмотрите – сегодня 90% медиа убыточны, и сегодня олигархи используют медиа как инструмент для решения тех или иных вопросов. Если бы уровень жизни поднялся, поднялась бы капитализация, они были бы более богатыми, но имеем то, что имеем. У меня к олигархам всегда было, есть и будет одно требование – платить все налоги. Я понимаю, что мы с вами никогда не узнаем, кто и где из них заработал первые 100 долларов или первый миллион – но очень важно, чтобы все они платили налоги. Я не сторонник того, чтобы революционно отбирать все их имущество, но только в том случае, если на всех этих миллионах нет крови людей. Вот по поводу чиновников-миллионеров я был бы жестче. Потому что такого нет ни в одной европейской стране, даже польские чиновники по сравнению с нашими выглядят бедняками.
Я вспоминаю, как в начале 90-х поляки смотрели на украинцев. У нас был другой уровень: мы строили корабли, самолеты, запускали что-то в космос – и это все утрачено. Прекрасно помню, как был в Эмиратах – в музее и наблюдал, как менялся их уровень жизни. Еще в 60-х годах там были бедуины с финиками. А сегодня мы из сверхдержавы превратились в государство с бедуинами. Часто вспоминаю слова Кахи Бендукидзе, который говорил: нигде в Библии не написано, что Украина должна быть независимой страной. За независимость нужно бороться, и каждый это делает, как может.
— С Президентом Вы общаетесь?
— Да, время от времени говорю ему то, что думаю.
— Как он реагирует?
— Болезненно.
— Что Вы о нем думаете? Спрашиваете о кондитерской фабрике в Липецке?
— Я думаю о нем: дай ему, Боже, здоровья. А о кондитерской фабрике, полагаю, его Меркель с Олландом спрашивают. Искренне желаю ему почувствовать свою ответственность персональную за свой народ, которую он взвалил на свои плечи. И чаще вспоминать момент, когда он клал руку на Библию и на Конституцию. Ведь спросит и Бог с него, и люди. Я вспоминаю разговор с Леонидом Кравчуком. Он как-то мне сказал: вот пойми, я же завтра предстану перед святым Петром, и он меня спросит. И что я ему скажу? Каждого из нас когда-нибудь позовут и спросят за слова и за поступки, за то, как использовал свои таланты.
— Как складываются отношения львовян и поляков?
— Я бы сказал, что в этом столетии они самые лучшие, потому что в прошлом столетии мы пережили не самые лучшие моменты. Поляки все это изучили, исследовали, мы пока — нет. Просто потому, что наши архивы вывезены в ту самую Россию. Но нам нужно научиться самим себя уважать, чтобы нас уважали и те же поляки.
— В последнее время украинские политики много мусолят тему реституции. Как Вы к этому относитесь? Верите ли в то, что мы вступим в ЕС, получим безвизовый режим?
— Думаю, что вопрос безвизового режима для Украины — это только вопрос времени: рано или поздно, но мы его получим. С точки зрения Европы – я не знаю, что должно случиться, чтобы страна, которая имеет больше 6 тысяч километров границы с такими проблемными странами, как Россия, Беларусь, Приднестровье, вошла в ЕС. Но нам ничего не мешает строить ту же Европу в Украине. Взять те же дорожные карты, которые когда-то брали поляки, когда вступали в ЕС. Ничто нам не мешает иметь европейские стандарты в медицине, образовании, культуре. Если хотим быть в том обществе, нужно начинать жить так, как живет европейское общество.
По поводу реституции – я не думаю, что это настолько страшно и быстро будет, как описывают. Думаю, что это будет вопросом второй половины этого столетия. И если во Львове жила семья, у которой все наглым образом отобрали и у которой есть документы на это имущество – надо его возвращать. В любом случае, надо находить компромиссы и уважать право собственности. Потому что так же нечестно могут поступить и с нами.