Полная версия интервью Президента Украины Владимира Зеленского словацком экономическом изданию Hospodárske noviny.

— Господин Президент, вы на этом посту уже больше года. В течение электоральной кампании кое-кто считал, что вы выступали за нормализацию отношений с РФ. Как вы оцениваете их сейчас? Видите ли улучшение или конец войны? — спросил журналист

— С Россией у нас сложные отношения. Седьмой год продолжается война на Донбассе. Россия аннексировала наш полуостров Крым. В то же время исторически раньше у нас было немало экономических и человеческих контактов, которые пришлось мучительно обрывать.

Война на востоке Украины унесла более 14 000 жизней, искалечила десятки тысяч судеб, разрушила семьи, унесла дом у миллионов. Говорить о нормализации — это накладывать штампы сложные процессы. В данном случае — процесс переговоров по достижению мира.

Только в этом году нам удалось установить реальный режим прекращения огня. Он продлился 42 дня, пока не произошли две серьезные провокации: в результате один наш военный погиб, двое были ранены. Однако и после этого украинской армии хватило мужества и мудрости сохранить перемирие — дольше за шесть с половиной лет.

Понимаю, насколько оно шаткое, и облегченно выдыхаю, ежедневно открывая отчеты о ситуации на Донбассе. Но также понимаю, насколько этот режим тишины эффективен: остановился бесконечный процесс потерь наших военных и гражданских, местные жители впервые за много лет услышали «тишину», и это имеет большой психологический эффект.

В прошлом году мы восстановили переговоры лидеров «Нормандской четверки»: Украины, Германии, Франции и России, — которые до этого не происходили три года. Без этих переговоров, без диалога с Путиным, мы не сможем добиться мира.

За год моего президентства нам удалось вернуть почти 150 человек из плена — из России и оккупированных территорий. Мы развели войска в Донбассе на трех позициях, проводим активное разминирование территории. А 11 сентября на встрече советников лидеров Нормандского формата была достигнута договоренность о допуске МККК на оккупированную территорию Донбасса.

Все войны когда-нибудь заканчиваются. Вопрос в том, сколько они длятся, сколько жизней уносят, сколько страданий приносят. Мы уверены на 100%, что украинские города — Донецк и Луганск — это наши города, там наши люди, как и в Крыму, кстати. И если бы не внешнее вмешательство, то и Донецк, и Луганск, и Крым нормально жили в единой нашей государственной системе.

У нас есть различные форматы общения с Президентом Путиным — это и Нормандский четырехсторонний формат, и двусторонний формат: когда есть такая необходимость, мы говорим направления. Это помогает найти нужные решения, важные не только для Украины, но и для всей Европы.

Например, в декабре прошлого года мы достигли договоренности о транзите российского газа через территорию Украины. Это гарантирует энергетическую стабильность для всей нашей части континента. Разговаривал с Путиным и 26 июля — накануне установления режима прекращения огня на востоке. И мы самый длинный режим «тишины». Коммуникация с Президентом России ограничена, но предметная. Как перфекционист я хотел бы большей эффективности от нашего диалога.