В то время как ОМОНовцы задерживают участников женского марша в городах Беларуси, диктатор Александр Лукашенко провел совещание с силовиками Совета безопасности страны в субботу, 12 сентября.

Сначала Лукашенко попросил доложить министр обороны и главу Генштаба о ситуации на западной границе и их предложениях касаемо белорусской армии на ближайшее время.

“То есть, если натовские войска в Польше, Литве в принципе закончили так называемые учения и не шевелятся там больше, нам следует адекватно на это реагировать. Мы не можем там долгое время без необходимости держать Вооруженные Силы в таком количестве. Тем более что это недешево обходится”, – сказал диктатор.

Он попросил рассказать о дальнейших действиях ВС Беларуси на западной границе в соответствии с обстановкой, которая складывается в Польше и Литве.

Кроме этого, Лукашенко сказал доложить ему об общественно-политической ситуации в стране.

“Потому что мы обычно топчемся здесь, в Минске, но страна не такая маленькая. Поэтому хотелось бы услышать, какова обстановка. Вам в этом плане виднее, и вы нам доложите о ситуации, в том числе и за истекшую неделю”, – обратился к министру внутренних дел белорусский узурпатор.

К слову Все, конечно, теперь наблюдают за Беларусью. Это понятно, и это правильно: у соседей творится история. И, как всегда бывает, все наблюдают, однако каждый видит свое, пишет журналист изданию Белорусский партизан.

Для одних это — рассказ про возможное (или все-таки невозможное?): люди вдруг перестают бояться диктатора, карателей, пыток, избиений, выходят на площади, понимают, что главная ценность — свобода, а все прочие растет из нее. Когда-нибудь, — вздыхают романтики, — и у нас, и с нами, и мы…

Для других это тоже рассказ про возможное (тут уж без вопросов) будущее, но только это страшный рассказ: одураченные забугорными кукловодами зомби рушат собственную сносную жизнь ради невнятных или выдуманных выгод, враги потирают руки, страна растворяется в крови наивных искателей призрачного счастья…

Важная ремарка — я понимаю и помню, что белорусы выходят на площади не для того, чтобы что-то такое сообщить россиянам. Они — за себя и для себя. Это стоит понимать и помнить. Но все-таки невозможно же не примерять ситуацию на местные наши реалии.

Думаю, тот, кто, глядя на белорусские дела из России, скажет, что про Россию при этом совсем не думает, просто соврет. Так давайте хотя бы сами себе врать не будем. Мы же не у Маргариты Симоньян работаем, зачем нам.

И раз уж разговор — начистоту, то как не признаться: кривляния и лулзы в исполнении Александра Лукашенко стали важной составляющей новостей от соседей. Не каждому диктатору удается стать королем стендап-комедии. Да еще и настолько гармонично, счастливо совместив форму выступлений с содержанием речей.

Забеги с незаряженным автоматом, рассуждения чуть ли не о ядерном ударе, который собираются нанести по Минску бомбардировщики НАТО, рассказы об «урках, наркоманах и алкоголиках» на площадях, бесстыдные похвалы ОМОНу, избивающему безоружных, откровения о «синей краске», которой «девчонкам попы красили», чтобы выдать их за жертв избиений, — это все тоже уже история. И разговор Ника с Майком, и обещанное продолжение откровений Ника и Майка — история тоже. Подарок в виде карты, где Белорусь уже в составе РФ.

Можно, например, спорить о том, что такое вообще государство, для чего оно существует и в чем его цель. Несменяемые властители тоже любят, знаете ли, порассуждать о необходимости повышать уровень благосостояния граждан, о «человекосбережении» и даже о гражданских свободах.

Но ровно до тех пор, пока вопрос о власти и ее задачах не переносится в практическую плоскость. Пока не заходит речь о честных выборах, пока люди не выходят на площадь.

Тут-то вот и выясняется, что государство с точки зрения несменяемого лидера ему, лидеру, примерно равно, единственная цель государства — сохранение власти в руках этого самого лидера, и для достижения этой цели годятся любые средства.

В этом — диктаторское кредо, символ веры. Ценностью в конце концов оказывается государство как таковое, к которому гражданин не может формулировать никаких претензий, которому нельзя задавать никаких вопросов.