Спецкор «Медузы» Максим Солопов поговорил с Котовым, который в разгар протестов ушел с госслужбы из-за несогласия с политикой властей в отношении протестующих. Он занимал должность заместителя заведующего отделом в Управлении делами президента Беларуси.
Журналист спросил: Какие из последних публичных демаршей произвели на вас впечатление в этом смысле?
Тот же самый Павел Латушко. Уволился важный руководитель на ОНТ Дмитрий Семченко, который, хотя формально не был в администрации президента, был очень близок к руководству пресс-службы. Одна из центральных фигур президентского пула и его неформальный руководитель. Буквально в тот же день уволился заместитель начальника Главного правового управления администрации президента Артем Проскалович. Я его не знаю лично, но это один из людей, который проработал в администрации не один год и пользовался просто огромным авторитетом, как специалист в юриспруденции высшего уровня. Он просто взял и ушел, по тем же самым причинам, что и другие.
Отдельно можно назвать ситуацию вокруг спортсменов. Есть открытое письмо с требованиями к власти, на сегодняшний день его подписали более 400 человек, включая топов, которых нельзя не уважать: наша марафонка Ольга Мазуренок, гимнастка Мелитина Станюта, неоднократный чемпион мира, обладатель массы наград, самбист Степан Попов, призерка олимпийских игр Надежда Остапчук, баскетболистки из национальной сборной, пловчиха и призерка олимпийских игр Александра Герасименя. Спортсмены — это единственные лидеры мнений, которые считались ядерным электоратом Лукашенко. На них равнялись все. Спортсмены — это те, кто способны морально повлиять на сомневающихся людей.
Увольняются работники из верхней прослойки среднего звена госаппарата и силовых ведомств. Кто-то это афиширует, кто-то делает тихо, но процесс происходит. Уходят наиболее адекватные люди.
Также, экс-чиновник отметил, что для него, стало открытием жестокость силовиков. В Беларуси такого никогда не было — что бы там ни говорили о белорусских силовиках по отношению к оппозиции, но здесь такого не было с 1940-х годов. Понятно, что тем, кто попадал и раньше под раздачу, тоже было несладко, но поверьте, такого не было никогда. Да, винтили, но никогда никого не били, не издевались после задержания, никакие пытки, кроме максимум психологического давления, не применялись. У меня объяснения этой жестокости нет. Зато есть объяснение, откуда теперь такая показная преданность. Она как раз вызвана проявленной жестокостью. У нас в стране предусмотрена суровая ответственность за пытки, в том числе смертная казнь. Эти люди теперь действительно считают, что им отступать некуда.
Уже идет социальное размежевание: семьи и соседи, которые раньше жили сплоченно, сейчас начинают смотреть друг на друга настороженно, если среди них есть представители силовых структур, на них начинают смотреть искоса. Это, конечно, давит.
Но на всю Беларусь штыков тобишь силовиков не напасешься. Митинги и акции проходят не только в Минске, но и в тех местах, где их никогда не было. Невозможно управлять страной в такой ситуации. Такой протест подавить невозможно, если только он сам не сдуется. На мой взгляд, есть несколько основных сценариев. Самый простой — это трансформация самой системы и диалог с обществом. Второй вариант — это попытка дальше сидеть «на штыках» в ожидании надвигающегося глубокого экономического кризис.
